Батайский семафор и бакинская вышка

Ханский ручей у кавказских ворот

Батайский семафор занимает почетное место в уголовном мире. Со временем этот образ проник в разговорную речь, в выступления политиков, в быт, в литературу. Чем же так знаменит этот самый семафор? Ведь Батайск, расположенный в семи километрах от донской столицы, – городок небольшой, не бог весть что – сто с поросячьим хвостиком тысяч населения. А нынче поговаривают о том, чтобы включить город в состав так называемого Большого Ростова. Недалек час, когда с карты Родины город Батайск исчезнет, а его место займет Батайский район Ростова-на-Дону. Однако, несмотря ни на какие географические метаморфозы, из уголовного жаргона о батайском семафоре память не вымарать. Но чтобы понять, почему в уркаганский фольклор втерся именно батайский, а не московский, воронежский или какой-нибудь вятский семафор, надобно пару-тройку слов сказать о невеликом спутнике Ростова-Папы.

По одной из версий, название Батайск происходит от сочетания Ба-Тай-Су, что в тюркских языках значит «влажная долина с ручьем». В самом деле, местность, где расположен город, влажная и болотистая. Именно это и мешает присоединить Батайск к Ростову. По другой легенде, город назван по речке Батайсу, что значит «ручей Батыя». Говорят, здесь находилась ставка Бату-хана. Это подтверждает и секретная военная карта 1743 года, где закреплено размежевание территорий России и Турции после очередной войны. На месте Батайска указан Батыев чеграк – колодец Батыя.

Образ хана Батыя, кадр из фильма "Легенда о Коловрате", 2017 год

И удачно же выбрал ставку золотоордынский владыка! С древних времен шумели в округе такие крупные города, как Танаис, Азак-Тана, Азов. Прекрасные места – черноземье, богатые пастбища, полноводные реки, обилие зверья, птиц и рыбы – дополняло перекрестье оживленных сухопутных и водных торговых дорог. Кто только ни обживал эти земли: киммерийцы и скифы, сарматы и аланы, гунны, болгары, хазары, печенеги, половцы… В конце концов, после того как славный князь Святослав в 965 году разметал Великую Хазарию, началось активное заселение нижнего Дона славянами. В летописях этих колонизаторов называли бродниками (они держали переправы через речные броды). Многие историки от них ведут происхождение донского казачества.

А затем пришли татаро-монголы. К слову сказать, в 1223 году подонские бродники приняли их сторону и бились против Руси на реке Калке. А по территории современного Батайска пролег Великий шелковый путь. С Востока через Крым и Италию в завшивленную Европу потек шелк (на этой ткани вошь не удерживается – соскальзывает), а также пряности и другие экзотические товары, а из Европы на Восток – сукно из Милана, парча из Генуи, венецианское стекло… 

Татар со временем выбили, но их место к концу XV века заняли турки. С ними тоже пришлось воевать долго и нудно, пока в 1774 году Турция окончательно не уступила южные земли России. Именно тогда на месте Батыевой ставки возникло постоянное русское поселение, а весной 1769 года к берегам реки Койсуг потянулись запорожские казаки и малороссийские бурлаки. Тогда поселение и было названо Батайское.

Место, как уже говорилось, крайне удачное. Батайск – важнейший стратегический узел на Юге России. Это    ворота на Кубань и далее на Кавказ. Неудивительно, что к середине XIX века Батайск был уже центром Батайской волости (хотя статуса города не имел), который по населению превосходил многие уездные города империи. К 1904 году в селе Батайском проживало 17 616 человек. А после прокладки в 1911 году линии Батайск-Азов станция стала крупным железнодорожным узлом на Юге России.
 

Эпоха железных коней

А теперь несколько слов о железной дороге, без которой в Батайске никакого семафора вообще не появилось бы. Начало ей положил наместник Кавказа великий князь Михаил Николаевич, который 7 января 1869 года представил императору Александру II записку о необходимости проложить железную дорогу от Ростова-на-Дону до Владикавказа с веткой к Черному морю. Предложение было поддержано, и 2 января 1870 года последовало высочайшее повеление «включить линию от Ростова до Владикавказа в сеть главнейших железных дорог и приступить к ее строительству не позднее 1872 года». Магистраль проходила по землям Екатеринославской и Ставропольской губерний, Донской, Кубанской и Терской областей. Дорога протяженностью 652 версты (695 км) была проложена за три года. Официальное открытие движения поездов состоялось 2 июля 1875 года. 

Строительство железной дороги, XIX век. Источник: rzd-partner.ru

Первые годы Владикавказская железная дорога не приносила значимых доходов. Но вскоре положение изменилось благодаря ее абсолютной монополии на юге и дальнейшему разветвлению по всему Кавказу. Если в 1894 году дивиденды концессионеров «Общества Ростов-Владикавказской железной дороги» составляли 25 рублей на акцию, то к 1903 году – 91 рубль 40 копеек, а через несколько лет – 200-220 рублей. Ни одна дорога империи не давала столь безумных доходов. 

Особо возросло значение Владикавказской магистрали во время первой мировой войны, учитывая то, что ВЛК ЖД добилась права широко заниматься нефтедобычей на территории всего Северного Кавказа. Благодаря своему расположению Батайск приобрел стратегическое значение, которое сохранил до наших дней. Сегодня станция и связующее звено, и граница между Центром и Югом страны.

Символом пограничья стал легендарный Батайский семафор.

Дядя Степа как символ прогресса

А что же это за зверь такой – семафор? В технические подробности глубоко вникать не будем, буквально в двух словах. Семафор (от греч. sema – знак и phoros – несущий) – сигнальная установка на железной дороге. Она состоит из мачты, в верхней части которой находятся от одного до трех фонарей с «крыльями» (специальными дощечками). К крыльям семафора жестко прикреплены светофильтры со стеклами различных цветов. Положение крыльев и огней меняется при помощи натягивания проволоки вручную или рычагом при семафоре или же из центрального пункта. При закрытом положении семафора виден красный огонь (сигнал «Стоп»), при открытом – зеленый («Путь свободен»). Желтый огонь указывает на необходимость снижения скорости поезда.

То есть речь идет о прообразе современного светофора. Собственно, семафор и был в конце концов вытеснен более совершенным светофором. Помните знаменитого михалковского дядю Степу? В 1935 году, когда детская поэма о нем впервые появилась в журнале «Пионер», добрый гигант успешно исполнил роль семафора, чтобы предупредить машинистов, что «дождями путь размыт». А в 1954 году в поэме «Дядя Степа – милиционер» малыши прозвали великана «Дядя Степа-светофор» уже за устранение дефектов в светофоре.

Вот и на Северокавказской железной дороге с 1930 года начинается замена семафоров на светофоры. Увы, процесс этот растянулся надолго. Еще и после войны, и позже здесь честно тянули свою проволочную лямку устаревшие трудяги-семафоры. 

Российские ворота на Кавказ

Но вернемся к станции Батайск. Уже 16 ноября 1875 года, спустя несколько месяцев после пуска ВЛК ЖД, здесь было открыто самое большое на дороге депо. И все же первое время станция выглядела скромно, была рассчитана на девять паровозов. Однако уже к периоду первой мировой и гражданской войн узловая станция Батайск выглядела внушительно. В воспоминаниях белогвардейского офицера Андрея Власова «О бронепоездах Добровольческой армии» (описываются события 1919–1920 годов) встречаем и упоминание батайского семафора: «Бронепоезд "За Русь Святую” выехал утром на Ростовское направление и открыл артиллерийский огонь по густым цепям советской пехоты, шедшим на Батайск от Нахичеванской переправы. Несколько неприятельских батарей открыли по бронепоезду сильный огонь. Но бронепоезд “За Русь Святую” оставался на позиции у семафора станции Батайск до смены донским бронепоездом “Атаман Платов”». Таким образом, понятно, что знаменитый семафор находился между Батайском и Ростовом-на-Дону. 

Сегодня выражение «батайский семафор» все шире проникает в обыденную речь россиян как граница между основной частью России и ее кавказским подбрюшьем. Как своеобразно заметил батайчанин В. Долгополов в стихотворении «Славный мой город»:

Известный всем батайский семафор –
Российские ворота на Кавказ, 
Дает путевку в жизнь он до сих пор 
И в дальний путь благословляет нас.

Поэтому в представлении южан выражение «за батайский семафор» означает – за пределы юга, по всей России. Часто о неопытном человеке говорят: «не бывал дальше батайского семафора». При этом речь идет не только о Кубани и Кавказе, которые находятся действительно южнее семафора, но даже и о Ростове-папе, расположенном уже к северу от Батайска: «Вся шпана от Одессы до Ростова, и даже дальше, за Батайский семафор, знала про Жору, что он есть первейший вокзальный вор…» (Г. Гофман, С. Гагарин. «Мясной Бор»). 

 

Современный семафор. Источник: train-photo.ru

В то же время для жителей Центральной России и далее выражение «за батайский семафор» значит примерно то же, что «к черту на кулички», «куда Макар телят не гонял»: глухомань, задворки, труднодоступное место, глушь. Очень любят использовать выражение и в Малороссии. Так, в ироническом рок-н-ролле, направленном против вступления Украины в НАТО, поется:

Перед дедом стыдновато,
Ох и дал бы мне за НАТО!
Взял дубину и загнал бы
Аж за семафор!
Ох, загнал бы за Батайский
Дальний семафор…

Не гнушаются блатной идиомой и незалэжные украинские политики. В частности, председатель кировоградской партии «ЯБЛУКО» Юрий Смирнов писал об одном из оппонентов: «Господин Корчинский, теряющий потихоньку пальму первенства в соревнованиях по загону Ющенко за батайский семафор, сообщил аудитории программы “Проте” вконец душераздирающую историю о том, как Виктора Андреевича в ночь перед голосованием вызвал к себе американский посол».

Жители Ростовской области нередко используют идиому «через батайский семафор» в смысле – далекий объезд, бессмысленно выбранный окольный путь. Так, в газете «Таганрогская правда» автор сетует, что из-за ремонта моста водители должны были совершать объезды «по принятому в Таганроге определению, «через Батайский семафор».

Крупный железнодорожный узел. 2018 год

Часто выражение «как до батайского семафора» используется в качестве синонима просторечного «как до Китая на полусогнутых» – нечто далекое, недостижимое: «куда ты лезешь против Кости? Тебе до него, как до батайского семафора!».

Как малая нужда влилась в большой фольклор

Но если образ батайского семафора используется широко в обычной речи, с чего вдруг нам его связывать с блатным «народным творчеством»? Да с того, что стержневой смысл многих упоминаний чудесного сигнального прибора отражает перевозку арестантских этапов с Кавказа и Кубани в Центральную Россию и далее на Север и Восток. Именно перед батайским семафором товарные и пассажирские составы с юга простаивали сутками: узловая станция была крайне перегружена из-за низкой пропускной способности. Поэтому арестантов из спецвагонов, загнанных на запасные пути, время от времени выводили группами на свежий воздух и усаживали под конвоем.

Замечу: с 1930-х годов, по представлениям новых поколений «блатных», «босяков» и «бродяг», стало позорным садиться на землю (прежде такого запрета не отмечалось). В камерах блатари тоже старались не спать на полу, хотя в период великих репрессий в «хаты» загоняли столько обитателей, что часто лежали они вповалку. «Блатные» же занимали все имевшиеся в камере нары и делили их только со своими собратьями, чтобы отличаться от «фраеров» и «мужиков». Даже предмет или пища, упавшие на землю, считались и до сих пор считаются нечистыми: поднимать их «честному арестанту» нельзя. Также «козырные» зэки предпочитают не облокачиваться о стену, чтобы не испачкаться и сохранить одежду в приличном состоянии, иначе можно перекочевать в разряд «чушков» – грязных, неряшливых «пассажиров». При длительных остановках конвой позволял этапникам отдыхать, присев на корточки; постепенно это вошло в обычай. В результате появилось выражение: «расселся, как на Батайской пересылке». Так и нынче говорят об арестантах, сидящих на корточках. 

Владимир Высоцкий на корточках. Фотограф Александр Сааков. Источник: classicgallery.ru 

А вот некий Евгений Ермизин, сочинивший «художественную хронику» «Криминальная Россия», воспринял выражение «батайская пересылка» буквально – то есть именно как пересыльная тюрьма в Батайске. В главе «Батайский светофор» (!) Ермизин пишет о своем герое – воре в законе: «За свою каторжанскую жизнь он немало повидал кавказских воров, обычно шумные, на этапах, дерзкие, на глазах менялись, попадая в Батайскую пересылочную тюрьму. Насобирав на переездах мешки для общака, сидели на них в транзитных тюремных камерах». На самом деле никакой пересыльной тюрьмы в Батайске не существует и не существовало. Есть колония строгого режима №15, созданная в 1963 году на базе Батайского литейно-механического завода, переданного в систему отдела мест заключения. Но никакого отношения к пересыльным делам она не имеет и находится далеко от станции, на другом конце города.

С долгим ожиданием отправки этапов в европейскую часть России (поскольку Батайск находится южнее Ростова-на-Дону, а семафор стоял именно на пути от Батайска к Ростову) связан также целый ряд фольклорных упоминаний батайского семафора как места для... справления малой нужды. И в самом деле, во время вынужденного простоя арестанты большую нужду справляли в «парашу» (специальный переносной металлический бачок, ведро или кадку), а малую – под недреманным оком конвоиров где-нибудь поблизости, в закутке. Так появилось выражение «пойди поссы (или «посцы») через батайский семафор» в значении «это тебе не по силам», «ты не в состоянии этого сделать»: «Значит, Миша хлестался, что попробует сдернуть с этапа? А поссать через батайский семафор он не попробует?». Или другое выражение пренебрежения к собеседнику: «Иди пугай свою бабушку! Ссать я хотел на тебя через батайский семафор!». Впрочем, есть и более мягкая формула – «плевал я на тебя через батайский семафор!». Или: «мотал я тебя на батайском семафоре!».

Не всегда речь идет об оскорблении. Порою говорящий всего лишь подчеркивает, что он пересекался с человеком на южных этапах. Как в романе «Расписной» мастера детективного жанра ростовчанина Данила Корецкого: «Косого Керима я знаю, – сказал один из блаткомитетчиков – здоровенный громила с блестящей лысой башкой. – Мы с ним раз ссали под батайский семафор». В примечании автор уточняет: «Грузились при этапировании на станции Батайск под Ростовом-на-Дону». 

Или знаменитая формулу уголовной «божбы», то есть клятвы: «Ссыкуха буду через батайский семафор!». Почему именно «ссыкуха»? Во-первых, потому, что просторечные «ссыкун», «ссыкуха» обозначают труса (от «ссать» – трусить, бояться). Во-вторых, особо постыдно именно употребление слова в женском роде – «ссыкуха». Такие определения в адрес мужчины («падла», «сука», «курва» и проч.) в уголовном мире считаются особо унизительными. Также «ссыкуха» вкупе с упоминанием семафора в уголовном жаргоне характеризует жалкого, ничтожного человека: «Кого ты назвал «правильным пацаном»? Да это ссыкуха через батайский семафор!». 

Автор романа «Саркофаг» Лев Сокольников пытается объяснить странную клятву несколько иначе:

«Никто так тонко и грубо… не издевался над теми, кто давал невыполнимые, мелочные, ценою в грош, клятвы:
– Ссыкуха буду через батайский семафор!
– Почему поминается семафор в Батайске?
– Он на высоченной горе стоит. Попробуй клятву исполнить?»
Можно подумать, если бы семафор не стоял на возвышенности, пустить струю через него было бы легче… 
 

Ручной семафор. Источник: savelrr.ru

И все же высота семафора имеет значение для «божбы». Это подчеркивается в одном из вариантов клятвы: «сука буду через батайский семафор и бакинскую вышку!». Вышка упомянута неспроста. Вообще-то «бакинская вышка» – одна из разновидностей нефтяной деревянной вышки (в отличие от «американской»). У «бакинских» угловые стойки делаются из целых бревен, у «американских» сколачиваются из отдельных досок. Но в уркаганской «божбе» речь идет несколько о другой «бакинской вышке». С 1927 года в СССР существовала массовая добровольная организация Осоавиахим – Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству. Целью ее было воспитание патриотизма и распространение военных знаний среди населения. Осоавиахим среди прочего содействовал развитию в стране парашютного спорта. Для этого в парках отдыха и других местах массовых гуляний возводились специальные аттракционы в виде парашютных вышек. 

Типовая парашютная вышка возводилась высотою 20 метров (учитывая мачту с громоотводом – до 30 метров). А вот к 16-летию создания Азербайджанской ССР по инициативе бакинского городского совета на машиностроительном заводе «Бакинский рабочий» была изготовлена парашютная вышка высотой 75 метров! Сооружение имело форму металлической нефтевышки; его установили на Приморском бульваре Баку 28 апреля 1936 года. Аттракцион предусматривал прыжки с высоты 10, 20, 25 и 60 метров. Прыгать мог любой, привязные ремни охватывали бедра и спину, получалась мощная ременная связка, «абажур» опускался медленно, и парашютист аккуратно приземлялся на ноги. Но все же на самый верх пускали далеко не каждого. 

Бакинская парашютная вышка. Источник: olaylar.az

Понятно, что Бакинская парашютная вышка прославилась на всю страну. Потому и вошла в зэковское народное творчество. Увы, в начале 1960-х во время одного из прыжков произошел несчастный случай и аттракцион был закрыт. А вышка существует и сегодня, сверкая неоновыми огнями и указывая на электронном табло время, дату, температуру воздуха и силу ветра.

Время больших ожиданий

А когда батайский семафор проник в блатной фольклор? Если семафор появился на Владикавказской железной дороге уже к концу XIX века, возможно, арестантский люд увековечил его еще до революции?

Никак невозможно. Даже в первые годы СССР этого не могло произойти. В те поры с Кавказа и Закавказья просто не могли по «железке» направляться на север масштабные арестантские этапы! Для местных уркаганов вполне хватало кавказских и закавказских, а также кубанских тюремных замков. Конечно, набиралось немало уркаганов, которые за тяжкие преступления приговаривались к каторжным работам; их отправляли в Сибирь и на Дальний Восток. Однако такие этапы были не слишком частыми и не слишком многочисленными, и Владикавказская железная дорога справлялась с нагрузкой.



А вот в 1927 году Батайск преобразуют в рабочий поселок. Управление СКЖД создает в Ростове крупную пассажирскую станцию, а в Батайске – товарную. С 1928 года родная компартия большевиков берет курс на индустриализацию всей страны. Принимается пятилетний план, ставятся грандиозные задачи подъема сельского хозяйства и промышленности, модернизации всех отраслей экономики. Кавказу в этой связи отводилось особое место. Здесь были созданы крупные промышленные центры, Северный Кавказ превратился в развитый регион с тяжелой индустрией. Расширились его экономические связи с другими районами страны. И нагрузка Северо-Кавказских железных дорог (так с 1922 года стала называться Владикавказская железная дорога) увеличилась в разы – как с севера на юг, так и с юга на север. Во втором случае поводы были печальные. В связи с массовой коллективизацией сельского хозяйства огромное число середняков репрессировали как «подкулачников». Эта волна захлестнула также Кавказ и Закавказье. На нерусских «засемафорных» окраинах выступления против новых идей советской власти получили националистическую окраску. Попытки неповиновения подавлялись жестоко. Из-за батайского семафора потянулись эшелоны «столыпинских вагонов», набитые тысячами арестантов. СКЖД начало лихорадить от перегрузок.

В 1930 году возникает ГУЛАГ – Главное управление лагерей ОГПУ СССР. Концентрационные лагеря ОГПУ СССР превратились в «исправительно-трудовые». С Кубани и кавказско-закавказских республик поплыли в центр и на север матушки-России не только крестьяне, но и многочисленный уголовный элемент вкупе с участниками националистических движений и вообще «подозрительными личностями».

И узловая станция Батайск стала «захлебываться». Арестантские этапы постоянно тормозились на «Батайской пересылке». В Ростове создание арестантских «отстойников» было исключено во избежание всевозможных эксцессов: все-таки крупнейшая пассажирская станция Юга… Зато товарно-сортировочная станция Батайск подходила для этой цели идеально. Именно тогда – и только тогда – разношерстные этапники увековечили в своем фольклоре образ «батайского семафора». Тем более станция расширялась, а в 1938 году Батайск был удостоен статуса города.

От воров до поваров: этапы большого пути

В общем, несмотря на то, что ныне «батайский семафор» проник в разговорную речь русского народа, связь его с уголовно-арестантским жаргоном по-прежнему остается на первом месте. И сам народ это прекрасно ощущает. Отсюда и более широкое толкование «батайского семафора» как  символа жизненных испытаний, непростых поворотов судьбы – то же, что простонародное «пройти Крым и Рым»: этот человек прошел батайский семафор! По настрою связано с этим и выражение «кинуть через батайский семафор» – обмануть, не исполнить обещание, надуть. Так, например, когда в сезоне 2007/2008 годов количество участников международного баскетбольного Кубка УЛЕБ расширилось с 24 клубов до 52, одну из дополнительных вакансий должен был получить ростовский «Локомотив». Но вакансию отдали московскому клубу «Динамо», который «с точки зрения географии и инфраструктуры более привлекателен для УЛЕБ». Вот тогда один из ростовчан на спортивном форуме гневно бросил: «Блин, они че там – упыри, хотят Локо через батайский семафор кинуть!?».



В воровском языке Батайск – не просто граница между Севером и Югом. Это граница между «правильными» и «неправильными» ворами, между «честняками» и «лаврушниками», «терпигорцами» и «апельсинами». В последнее время воровской мир предпочитает постепенно сглаживать эти противоречия. Многие «черные идеологи» говорят, что различия между «кавказскими» и «славянскими» ворами надуманные, а клин пытаются вбить коварные «менты». На самом же деле противостояние «славян» и «кавказцев» возникло давно, еще на закате СССР. Правильнее было бы даже сказать – закавказских воров, потому что речь чаще всего шла о грузинах, армянах, отчасти азербайджанцах, к которым примыкали и представители кавказских республик. В СССР за время многочисленных «ломок» и «гнуловок» преступного сообщества выработался жесткий воровской закон и традиции.  Существовала система суровых табу: не жениться, не заводить семью и дом, не обрастать имуществом, отказаться от связей с близкими (даже с матерью) и проч. Кавказцы нередко такие запреты воспринимали как нелепые и легко их нарушали. Воровской «титул» здесь часто расценивали вроде княжеского и норовили передать «по наследству». Если до 1980-х годов такие поползновения не приветствовались, то к началу 1990-х титул «законника» на Юге, особенно в Грузии и Армении, стал объектом торговли: его можно было купить. Традиционно кавказцы были состоятельнее, а воровской культ здесь особо почитали. 

Тогда и родились термины «лаврушник», «лавровый», «апельсин» – люди, купившие себе воровскую корону за вагон лаврового листа или фуру апельсинов. Однако в Центральной России, тем более на Севере и Дальнем Востоке таких воров не жаловали и нередко не признавали их статус. Граница влияния «кавказских воров» как раз пролегла через Батайск и Ростов. Появились и соответствующие поговорки. Ростовская гласит: «До Ростова мы воры, от Ростова – черти» (черт на жаргоне – ничтожный, неряшливый, презираемый арестант). Что касается Батайска, характерен отрывок из книги «Россия в неволе» автора Пара Беллум: «…Сложно с ходу определить, что за человек: здесь может себя вести "на мля буду", а только на этап, и как говорится "до Батайска ворами, после Батайска поварами", заезжают на блатной мурене, а "после Батайского семафора – переобуваются на ходу"». Другими словами, на юге такие «авторитеты» корчат из себя воров, а за «батайским семафором» забывают свое гордое прошлое и «переобуваются на ходу», то есть идут на сотрудничество с администрацией мест лишения свободы, приспосабливаются, занимая «теплые» места. Для «порядочного пацана» должность в хозобслуге – повар, хлеборез, завклуба и проч. – считается позорной. Другой вариант «батайской» поговорки: «На свободе мы вора, а на зоне – повара». «Вора» – кавказское произношение слова «вор».

Откуда штылеты? С Батайска вестимо

Завершая тему Батайска в уголовном народном творчестве, вспомню еще одно выражение, где упомянут славный спутник Ростова-папы. Оно довольно редкое и почти забыто, но во времена ГУЛАГа было на слуху. Так, в одном из очерков Варлама Шаламова "Тюремная пайка" упоминается о неписаном законе лагерного мира: «…Официальный тюремный паек, тюремная пайка в условиях заключения – “священна и неприкосновенна”, и ни один вор не имеет права покушаться на этот казенный источник существования. Тот, кто это сделает, – проклят отныне и во веки веков. Безразлично, кто бы он ни был – заслуженный блатарь или последний “штылет батайский”, юный фраер».

Источник: Радио Свобода

Что же это за таинственный «батайский штылет»? Из контекста понятно: речь идет о презрительной характеристике арестанта, который не принадлежит к касте профессиональных уголовников. Именно таких лагерников называли «фраерами». Но почему именно «штылет»? Не говоря уже о Батайске.

Начнем со «штылета». Это старая русская форма слова «стилет», то есть итальянский кинжал с прямой крестовиной и тонким узким клинком (итал. stiletto от лат. stilus — «палочка для письма», «острый стержень»). Впервые «штылет» упомянут в путевых записках государственного деятеля Петровской эпохи Петра Андреевича Толстого «Путешествие стольника П. А. Толстого по Европе» (1697–1699). Петр Толстой рассказал в заметках о нравах и обычаях разных народов, о памятниках религиозной и светской культуры и о многом другом.  «Путешествия» полны новой для русского человека лексики, с соответствующими пояснениями. Здесь мы впервые встречаем и упоминание «штылета»: «А все венецыяне, дворяне и купцы... имеют при себе под одеждами тайно невеликие штылеты, подобны ножам остроколым...» (стилеты предназначались не для резки, а для ударов, поэтому лезвие не затачивалось). Кстати, в белорусском языке по сей день сохранилась форма «штылет». «Штилет» фиксирует и «Этимологический словарь русского языка» Фасмера в значении «маленький кинжал, шило».

Стилет. Источник: dic.academic.ru

Да и в разговорной русской речи до революции преобладала именно форма «штилет». У Николая Лескова – «Страстная суббота в тюрьме» (1862):

«– А зачем вы с топором по улице ходили?
– Не с топором-с!
– Как не с топором?
– С палкой, со штилетом».

Но как с этим связаны юные гулаговские фраера? – спросит читатель. Если речь идет о кинжале, это ближе скорее уж к профессиональным преступникам. А вот тут нас ожидает чрезвычайно любопытный поворот. Дело в том, что в нашем случае имеется в виду вовсе не кинжал, «подобный ножам остроколым». На самом деле под «штылетом» подразумевается… скелет! Все достаточно просто – замещение по созвучию. В русском просторечии скелет часто искаженно звучал как «шкилет». Вспомним хотя бы чеховских «Нахлебников»: «А собака – чистый шкилет! На кой черт ты их кормишь?». Или роман красного кавалериста Александра Листовского «Конармия»: «Ты, товарищ командир, не гляди, что у меня один шкилет и шкура остались».

А от «шкилета» до «штилета» («штылета») – один шаг. Вот отрывок из заметки Веры Камышовой «Такое не забывается» в газете «Заводская правда» Климовского патронного завода (2010): «Однажды мы с сестрой заболели, и нас положили в изолятор при медпункте… В комнате за стенкой занимались студенты, и в ней стоял скелет. По ночам, когда оставались одни, мы очень боялись, что это чудище залезет к нам в кровать. В один из вечеров мы долго не могли заснуть. Вдруг за стенкой послышался разговор и звуки передвигаемой мебели. Мы с Лилей всю ночь просидели на кровати, прижавшись друг другу. А утром рассказали маме, что “штилет” ходил и пугал нас. Позже выяснилось, что в ту ночь в комнате за стенкой рабочие делали срочный ремонт, чтобы студенты могли уже с утра в ней заниматься. Я до сих пор скелет называю “штилетом”».

Описанный случай относится к первым годам после Великой Отечественной войны. Однако такое словоупотребление встречается до сих пор. Так, на сайте «Литпром» опубликован рассказ авторов Бравого и Трюфеля «Все о вечности», где один из героев заявляет: «Да вы посмотрите, какой Карачев дохлый, истиный штилет. Куда денешься, кады родители не кормят!». Не исключено и наложение сравнений «тощий, как шкилет (скелет)» и «тощий, как штилет (стилет)». Обычно именно «фраера» в ГУЛАГе составляли армию «доходяг», «фитилей», «огней» (дистрофиков на последнем издыхании: дунь – погаснет). 

И Батайск притянут не случайно. С одной стороны, известная арестантская неформальная «пересылка», с другой – привязка к батайскому семафору, который смахивает на «тощий штылет». Сравнение со «штилетом» на основании тонкости не является чем-то исключительным. Так, в заметке «Когда появилась обувь на шпильке?» на сайте «Обувщик» читаем: «Современные туфли на высоком каблуке или штилеты (от англ. stiletto heel) появились в 1950-х в коллекциях известного французского дизайнера обуви Роджера Вивиера (Roger Vivier), которого и принято считать изобретателем штилетов – высокого каблука с металлическим стержнем внутри». Вот вам и «штилет английский»…

А может, штылет не батайский, а балтайский? 

Но право именоваться родиной «фраерского штылета» оспаривает у Батайска еще один населенный пункт России. Упоминание «штылета» встречается, например, в повести Александра Зеленова «Второе дыхание»:

«Выбил я нож у него, сел на этого типа верхом… А он лежит подо мной, белками хмельными ворочает и никак не может в соображение взять, как это я не только остался живой, а еще и верхом на нем оказался.
Ворохнулся, в спину коленкой мне поддает:
– Пус-сти, фрайерюга, штылет балтайский!..»

Вот как! Тот же «штылет» – да только не «батайский», а «балтайский». Можно, конечно, предположить, что автор просто ошибся, повторяя выражение из очерка Шаламова. Однако ко времени выхода «Второго дыхания» (1981) очерк Варлама Тихоновича не публиковался ни отдельной книгой, ни в периодике. Видимо, оба писателя использовали выражение независимо друг от друга.

Но тогда новое определение «штылета» происходит от какого-то другого населенного пункта. И такой населенный пункт на территории России имеется. Он расположен в Саратовской области. Это село Балтай (оно же – Балтайск), центр Балтайского района, образованного в 1928 году. Село находится в 125 километрах от Саратова на реке Алай при впадении в нее реки Балтай. Население райцентра составляет 2,6 тысячи человек. Не в обиду балтайчанам – глубинка, глухомань. 

А при каких делах здесь «балтайский штылет»? Есть остроумная версия. До того как пришли русские, обитателями этих мест были татары. Татарские старожилы и новоселы-русаки долго не могли ужиться. Между ними вспыхивали кровавые драки. Одно из таких жестоких сражений произошло на так называемой «Божьей Горе». По преданию, верх взяли татары, несмотря на то, что русские были вооружены топорами. После побоища татары свое оружие, а также доспехи и топоры, отобранные у недругов, отмывали в ручье, который они назвали Балта – в переводе с татарского это значит «топор». От названия ручья якобы и произошло название села. Возможно, «штылет балтайский» – это как раз иронически-насмешливое определение топора? А презрительный оттенок у выражения появился потому, что даже с таким «штылетом» вахловатые мужики оказались битыми.

В нашем мире все возможно. Однако мне как донскому аборигену хочется верить, что и к «штылету» причастен именно младший брат Ростова-папы. А «саратовские страдания» – пусть будут. Хотя бы как творческое переосмысление. Так сказать, топорная джазовая обработка.