Парад уродов-2: Поцелуй меня в перстень…

Ситуация совершенно нелепа. Да, подростки во время войны порою становились разведчиками, но действовали обычно в городах, деревнях, на узловых станциях – там, где враг не обращал особого внимания на малолетних мальчишек и девчонок. А задания, связанные с физической спецподготовкой, наличием профессиональных навыков, выполняли опытные диверсанты. Посылать мальчуганов на смерть было бы глупо и бессмысленно.

Так вот, в фильме «Солт» мы встречаем буквальное цитирование «Сволочей» с издевательским приветом в виде перстня с военным орденом. Чего же после этого плеваться и махать руками на американцев? Напомню, что на церемонии вручения премии MTV Russia Movie Awards (2007) Владимир Меньшов отказался вручать «Сволочам» приз за лучший фильм года: «Вручать приз за лучший фильм этому фильму, достаточно подлому и позорящему мою страну, я попросил бы Памелу Андерсон. Я, к сожалению, этого делать не буду». Режиссер бросил конверт и вышел из зала.



Впрочем, в фильме «Сволочи» образы подростков-уголовников хотя бы выписаны талантливо. Но есть множество примеров диких ляпов даже в фильмах культовых, любимых до безумия нашими зрителями. Взять хотя бы замечательную кинокомедию Александра Серого «Джентльмены удачи»(1971).

Евгений Леонов блистательно сыграл в ней роли авторитетного уголовника Доцента и заведующего детским садом Трошкина, выдающего себя за «блатного». Но вспомним сцену в камере, когда арестанты возвращаются с работы. Сразу возникает вопрос: а почему на зоне осужденные живут… в камерах? Камерная система существует только в следственных изоляторах и тюрьмах. В колониях осужденные живут в общежитиях, которые на жаргоне именуются «бараками» еще со времен ГУЛАГа, – помещениях по типу армейских казарм. Камеры на зоне предусмотрены лишь в штрафных изоляторах (ШИЗО), куда «сидельцев» водворяют в качестве наказания на срок до 15 суток. Также в колониях существуют помещения камерного типа (ПКТ), где наказанные зэки могут находиться до полугода (в «единых» ПКТ – и дольше). Следовательно, возвращаться с работы на промзоне в тюремную камеру осужденные не могут. Ошибка явная. Но простим режиссеру (кстати, бывшему зэку) такую вольность. 



Важнее другое: арестанты, войдя в «хату», видят мнимого Доцента сидящим на столе. В ходе перепалки он поднимается и вальяжно идет по столу. Если бы подобное случилось в действительности, наглеца мгновенно порвали бы на тряпки – неважно, «шестерка» он или вор, потому что сидеть на общем столе недопустимо ни при каких обстоятельствах. «Общак» («дубок», «крокодил») – место святое. Если ты взобрался на него, ты его «офоршмачил», испоганил. Ведь народ здесь ест, а ты сидел на столешнице задницей, а потом и ногами прошелся.

Далее. Трошкин, пытаясь сойти за «отмороженного» Доцента, кричит в лицо Василию Алибабаевичу: «Петух гамбургский!». Ну, тут и объяснять ничего не надо. За подобный фортель можно ответить головой. Такое страшное оскорбление надо «обосновать», тут не проканают никакие «скольких я зарезал, скольких перерезал».



Понимаю, это комедия, в ней все условно. Но я ведь не придираюсь к «редиске» или нелепому «хороший человек – фрей-фея». Просто объясните, чего же вы наезжаете на Голливуд с его «рашен мафиози»? Вас плющит от сцен, когда русские уркаганы распивают во славу родины водку из стаканов на Манхэттенском причале? Так это куда безобиднее, чем пляски на столе. 

Или, к примеру, сцена из сериала «Бандитский Петербург»(2000), где робкий вор в законе (в исполнении Кирилла Лаврова), войдя в камеру, с жалким видом выслушивает оскорбления мелких сявок, а когда за него заступается старый сиделец, говорит ему «спасибо». Сейчас арестантский мир уже более терпим к слову «спасибо», хотя «авторитетные» уголовники, а тем более воры, до сих пор его чураются, говорят «благодарствую», «душевно», «в душу». А уж на момент выхода сериала услышать «спасибо» от вора было делом совсем невозможным. В уголовно-арестантском мире существует ряд ходовых ответов на подобную вежливость, часть которых я просто не решаюсь воспроизвести. 



Что касается оскорбления вора, это вообще ни в какие ворота. О приходе на «крытую» авторитетного вора все «хаты» знают заранее: работает «арестантская почта». Да любого новичка никто не смеет встречать оскорблениями. Смотрящий «хаты» за это головой отвечает. Конечно, порою случается всякое, но только не с вором.

Но это все еще цветочки. Чем дальше, тем отвязнее становятся наши отечественные сценаристы и режиссеры, нагромождая чудовищную ахинею в своих «кинушках про блатнушку». Нет смысла перечислять все косяки, отметим лишь один из ярких примеров кинематографических ляпов – фильм «Реальный папа» (2008) режиссера Сергея Боброва по сценарию Олега Маловичко. Я имею в виду сцену, где авторитетный вор Сафрон в исполнении Алексея Горбунова разговаривает с одним из персонажей на якобы «блатной фене»: 

«Залепуха… Гунявый базар на кругаля зафантырил. В мураза хлызить светанул». 

Тут же «камерный толмач», слегка задумавшись, переводит эту галиматью на доступный русский:

«Ага-га-га-га… Надо было меньше болтать, а проблему решать сразу. Ну, что-то вроде того». 

Дальше беседа продолжается в том же духе – Сафрон несет бредятину, а «переводчик» добросовестно перекладывает ее на вменяемый русский язык. 



Правда, сценарист прозрачно намекает, что к реальному жаргону уголовников сафроновские «погонения» отношения не имеют. Так, по ходу разговора «переводчик» растерянно признается, говоря о Сафроне: «Чем дальше, тем больше его не понимаю». 

Но дело-то в том, что многие зрители воспринимают жаргон киношного вора вполне серьезно! Это можно заключить из комментариев под роликамим из фильма, выложенными на ютубе.



Конечно, далеко не все оказались столь простодушными и доверчивыми вахлачками. Многих подобный примитивный прием покоробил:

александр дюма
полный бред, а не феня.

Денис Кращенко
Всем «Знатокам». Это комэдия. Никакой связи между набором слов этого «чумазого» и «переводчика», а тем паче с реальной «блатной музыкой2 нету.

durduram
Х…ня все это! Настоящие Бродяги никогда так не говорят! Поверьте, в зонах встречался с Прошляками 50-х годов, нынешним депутатам нужно у них поучиться правильному русскому языку!!

MØLØŢ
Настоящие воры НИКОГДА так не разговаривают, а если вот так вот кто-то начнет из воров… его свои же завалят... «по фене» «лупики вытаращил» мы в детском садике так разговаривали, а они типо воров в законе играют…


Разумеется, мне могут возразить: это же комедия, понимать надо шутки юмора. Да в том-то и дело, что это не смешно. Я бы сказал, это примитивно и тупо. Да простят авторы картины мое сугубо личное впечатление, сцена выглядит попросту нелепо. В «Джентльменах удачи» условность легко считывалась. И жаргон в фильме Леонида Гайдая присутствовал в гомеопатических дозах – в меру, и там, где надо. Потому и создавался комический эффект. А нынче киношники, видимо, напрочь потеряли чувство художественного вкуса, уместности и соразмерности.



Та степень условности, которая встречается в «Реальном папе», органично и естественно смотрелась бы в каком-нибудь фантастическом произведении. Ну, для примера вспомним хотя бы «Трудно быть богом» братьев Стругацких, где министр дон Рэба беседует с разбойником Вагой на тайном «разбойничьем» языке:

«Почтенный Вага сидел на софе спиной к Румате.

– Выстребаны обстряхнутся,– говорил он,– и дутой чернушенькой объятно хлюпнут по маргазам. Это уже двадцать длинных хохарей. Марко было бы тукнуть по пестрякам. Да хохари облыго ружуют. На том и покалим сростень. Это наш примар…

Дон Рэба пощупал бритый подбородок.

– Студно туково,– задумчиво сказал он.

Вага пожал плечами.

– Таков наш примар. С нами габузиться для вашего оглода не сростно. По габарям?

– По габарям,– решительно сказал министр охраны короны.

– И пей круг,– произнес Вага, поднимаясь».

Инопланетная «феня» не вызывает отторжения. А нарочитые обезьяньи кривляния – вызывают. 

Если слегка покаламбурить, можно сказать: условность – понятие условное. Не стоит пытаться скрыть свое невежество клоунадой. А вот когда человек знает предмет, находится «в теме», он способен самую нелепую ситуацию представить как правдоподобную и уморательную. 

В пример могу привести повесть «Зона» Сергея Довлатова. Довлатов, служивший конвойником на зоне, писал: «Мир, в который я попал, был ужасен. И все-таки улыбался я не реже, чем сейчас». Сергей Донатович понимал, что в уголовном арго важны не мудреные словечки сами по себе, а умение вовремя их ввернуть в сочную и образную речь. 



Один из самых известных отрывков «Зоны» – постановка «революционного спектакля» силами зэков. Конвойник спрашивает уголовника Гурова:

«— Что же вы будете делать? Там же надо самого Ленина играть…

— По бумажке-то? Запросто… Ваксой плешь отполирую, и хорош!.. Помню, жиганули мы сберкассу в Киеве. Так я ментом переоделся — свои не узнали… Ленина так Ленина… День кантовки — месяц жизни». 

Или другой отрывок:

«— Вы что-нибудь слышали о перевоплощении? — допытывался Хуриев.

— Слышал, — неуверенно отвечал зек.

— Что же вы слышали? Ну просто интересно, что?

— Перевоплощение, — объяснял за Дзержинского Гурин, — это когда ссученные воры идут на кумовьев работать. Или, допустим, заигранный фрайер, а гоношится как урка».

Но мы отвлеклись, перескочив с кино на прозу. Пора уже, как в баснях дедушки Крылова, переходить к морали. А мораль простая. Не надо возмущенно трясти кулаками, обвиняя «клятый Голливуд» и прочих западных мастеров кинохалтуры в незнании или намеренном искажении нашей российской действительности – как в законопослушном, так и в криминальном варианте. Я мог бы перечислять десятки отечественных фильмов и сериалов, которые оставляют далеко позади по тупости и невежеству любой импортный боевик о «плохих русских бандитах». 

Если мы не научимся сами себя уважать, если будем снимать кино, уровень которого опускается ниже уровня городской канализации, не стоит требовать уважения от других ни к нам, ни к нашей жизни, ни к нашей истории. Это касается экранизаций как «Войны и мира», так и криминальных боевиков.